В обзоре представлены современные аспекты этиологии плацентарной недостаточности, синдрома задержки роста плода и преэклампсии, которые являются следствием недостаточного ремоделирования спиральных артерий матки. Рассмотрены эмбриональные, материнские и плацентарные факторы возникновения плацентарной недостаточности. Рассмотрены вопросы профилактики и лечения плацентарной недостаточности с учетом общности патогенеза данного патологического состояния.

Цель. Определить роль чрезмерного гестационного увеличения веса в генезе различных вариантов манифестации преэклампсии (ПЭ).

Материалы и методы. Когортное исследование, включавшее 289 наблюдений: 41 пациентка с ранней (менее 34 недель) манифестацией ПЭ (РПЭ), 76 – с поздней (более 34 недель) манифестацию ПЭ (ППЭ), 172 женщины без преэклампсии (контрольная группа). Статистическому анализу подвергнута связь риска развития ПЭ и различных форм ее манифестации с антропометрическими показателями (рост, исходная масса тела и ее прирост на протяжении беременности, процент жировой массы тела в I, II, III триместрах и на 2–3-и сутки после родов).

Результаты. Абсолютные значения исходной массы тела (r = 0,36; р = 0,000) и величина прегравидарного ИМТ (r = 0,38; р = 0,000) имеют умеренную положительную связь с вероятностью развития ПЭ. В свою очередь, гестационное увеличение веса связано с развитием ПЭ, и эта связь сохраняется при исключении влияния прегравидарной массы ИМТ (r = 0,46; р = 0,000). Чрезмерный прирост веса увеличивает частоту ПЭ при нормальном ИМТ в два раза (ОР = 2,2; р = 0,019), при избыточной массе – почти в три раза (ОР = 2,7; р = 0,028), а при ожирении – более чем в пять раз (ОР = 5,2; р = 0,000). Риск ПЭ у пациенток с нормальной прегравидарной массой тела существенно возрастает при еженедельном приросте веса более 500 г в неделю во II триместре (р = 0,000) и 400 г в неделю в III триместре (р = 0,000), а прибавка веса 16,5 кг за беременность увеличивает этот риск в 3,4 раза (ОР = 3,4; р = 0,001). Ожирение и избыточная масса тела увеличивают риск ППЭ в 4,9 раза (ОР = 4,9; р = 0,000) и не оказывают существенного влияния на вероятность развития РПЭ (p > 0,050). Гестационное нарушение метаболизма является независимым фактором риска ППЭ: у пациенток с исходно нормальным весом его еженедельные прибавки и процент жировой массы тела при ППЭ превышают показатели при РПЭ и в контрольной группе. В I триместре показатель общей жировой массы у пациенток с ППЭ (23,90 ± 4,40 %) достоверно отличался от такового в группе контроля (20,50 ± 4,30 %; р = 0,003) и в группе с РПЭ (21,2 ± 3,65 %; р = 0,008). В процессе беременности различия усугублялись (р < 0,050).

Выводы. Исходные нарушения жирового обмена, чрезмерный прирост веса и его жировой составляющей в период беременности являются независимыми факторами риска развития ПЭ с взаимным усилением негативного эффекта при их совместном воздействии. Прегравидарные и гестационные нарушения липидного обмена преимущественно связаны с развитием поздней формы ПЭ. В исследовании не найдено их связи с вероятностью манифестации ПЭ до 34 недель.

Дефицит 21-гидроксилазы является самым распространенным генетически обусловленным дефектом стероидогенеза в надпочечниках. Одним из следствий заболевания, развивающегося в результате этого дефекта, – врожденной дисфункции коры надпочечников (ВДКН) – становится снижение фертильности в виде бесплодия или ранних потерь беременности. Проблема снижения фертильности, ассоциированного с ВДКН, до сих пор не преодолена ввиду отсутствия понимания причин негативных исходов беременности или происхождения бесплодия при сохраненной овуляторной функции яичников. Вероятным фактором снижения фертильности у больных ВДКН является гиперандрогенизм. Но попытки его терапии глюкокортикоидами не увенчались клиническим успехом. Таким образом, вопросы восстановления фертильности у женщин, больных ВДКН, остаются актуальными. На текущий момент единственным методом предотвращения привычного выкидыша и других осложнений беременности у больных ВДКН является использование прогестагенов при условии их раннего, преконцепционного назначения.

Цель: оценить особенности репродуктивного здоровья женщин с расстройствами жирового обмена и безопасность использования у них комбинированной оральной контрацепции.

Материалы и методы. Обследованы 150 женщин фертильного возраста (средний возраст 29,8 ± 4,7 года), которые были разделены на три группы в зависимости от типа нарушения жирового обмена: первая группа – пациентки с ожирением и дислипидемией (n = 50); вторая группа – женщины с ожирением без дислипидемии (n = 46); третья группа – пациентки с нормальным индексом массы тела и дислипидемией (n = 54). Всем пациенткам проводилось клинико-лабораторное обследование с оценкой биохимических, метаболических и гормональных показателей крови. На втором этапе исследования проведена оценка безопасности применения комбинированного орального контрацептива с хлормадиноном (КОК-ХМА) у женщин, нуждающихся в предохранении от беременности.

Результаты. У женщин с нарушениями жирового обмена отмечена высокая распространенность нарушений менструального цикла. Наиболее часто выявлялись синдром поликистозных яичников (СПКЯ), фенотипы A, C, D. В отсутствие СПКЯ у женщин с ожирением или пациенток с дислипидемей при нормальном весе наблюдалось формирование эндокринной патологии, связанной соответственно с гиперандрогенемией или тенденцией к гипогонадотропному гипогонадизму. Наихудший профиль фертильного статуса, высокую распространенность бесплодия и невынашивания беременности имели пациентки с ожирением и дислипидемией. Прием КОК-ХМА не оказывал существенного влияния на показатели жирового обмена.

Заключение. Дислипидемия и ожирение являются независимыми факторами нарушения репродуктивного здоровья. Клинические портреты гинекологической эндокринной патологии у пациенток с ожирением, дислипидемией и их сочетанием различаются. Оценку углеводного и жирового обмена следует считать одним из важных компонентов обследования пациенток с менструальной дисфункцией или нарушенной фертильностью. КОК-ХМА можно считать препаратом выбора для контрацепции у женщин с нарушениями жирового обмена.

В статье обсуждается наиболее частая неинфекционная патология печени, осложняющая течение первой половины беременности. Супрафизиологическое повышение уровней половых гормонов и экзогенные гормональные влияния при применении вспомогательных репродуктивных технологий способствуют ранней манифестации внутрипеченочного холестаза беременных и могут быть причиной повреждения печени в первой половине беременности. Неалкогольная жировая болезнь печени во время беременности является самой частой причиной необъяснимого повышения печеночных трансаминаз. Увеличение трансаминаз печени до наступления беременности и на ее ранних сроках ассоциированно с развитием преэклампсии и перинатальных осложнений. К безопасным гепатотропным препаратам в первой половине беременности относятся урсодеоксихолевая кислота, эссенциальные фосфолипиды и растворы низкомолекулярных сахаров.

Задача активного долголетия является приоритетом мирового и отечественного здравоохранения. Один из ресурсов обеспечения качества жизни у стареющих женщин ― рационализация питания с использованием биологически активных добавок (БАД), в состав которых входят вещества, доказавшие эффективность по купированию симптомов, сопровождающих менопаузальный переход и раннюю постменопаузу. Учитывая связь вазомоторных симптомов с повышением риска сердечно-сосудистых заболеваний, можно предположить, что решение задачи улучшения качества жизни позитивно отразится на кардиоваскулярном риске. Исходя из этой гипотезы, мы поставили целью исследования оценить влияние БАД, содержащего фитоэстрогены, на качество жизни и маркеры кардиоваскулярного риска у женщин в периодах менопаузального перехода и постменопаузы. В открытом контролируемом исследовании приняли участие женщины 46–58 лет, принимавшие БАД Эстровэл или витаминный комплекс без растительных добавок, обследованные с применением анкетирования для определения тяжести климактерических жалоб, оценки психического статуса, вегетативного обеспечения, а также мониторирования артериального давления, проб на вегетативное обеспечение, анализа вариабельности сердечного ритма. Результаты исследования показали, что женщины, принимавшие БАД Эстровэл с целью улучшения качества жизни, помимо купирования симптомов патологического климакса, получают дополнительную пользу в виде улучшения психовегетативного статуса и маркеров кардиоваскулярного риска при высокой безопасности и хорошей переносимости метода.

С целью исследования особенностей акушерско-гинекологического анамнеза у женщин с преждевременными родами и выделения наиболее значимых факторов, оказывающих влияние на досрочное прерывание беременности, было проанализировано 297 случаев преждевременных родов на сроке от 22 до 37 недель гестации. В группе с преждевременными родами статистически значимо чаще встречались женщины с невынашиванием беременности в анамнезе (31,4 %; р = 0,003), с высоким паритетом родов (более 3) (14,8 %; р = 0,0024), с избыточной массой тела и ожирением различной степени тяжести (37,3 %; р = 0,0012), с анемией (58,9 %; р = 0,003), с заболеваниями шейки с их оперативным лечением (17,1 %; р = 0,003), с неспецифическим вагинитом (18,2 %; р = 0,004), с бактериальным вагинозом (26,3 %; р = 0,002) и аномалиями развития матки (4,0 %; р = 0,04). Беременность наиболее часто осложнялась фетоплацентарной недостаточностью (63,6 %; р = 0,001), угрозой прерывания (59,2 %; р = 0,001), патологией околоплодных вод (37,0 %; р = 0,002) и преэклампсией (22,2 %; р = 0,024). У 67 % пациенток с преждевременными родами отмечен дисбиоз вагинального тракта различной степени выраженности.

Цель исследования. Повышение эффективности ранней диагностики и разработка дифференцированного подхода к лечению девочек-подростков, страдающих первичной дисменореей.

Материал и методы. Были обследованы 100 девочек-подростков в возрасте от 15 до 17 лет с диагнозом «первичная дисменорея» в двух группах в зависимости от наличия или отсутствия дисплазии соединительной ткани. Затем для сравнения двух предложенных схем лечения каждая группа была разделена методом рандомизации на две подгруппы. Базисная терапия включала препарат НПВС и витаминно-минеральный комплекс с содержанием Са 1 000 мг и витамина D₃ 800 МЕ в сутки. Вторая схема: к базисной терапии добавляли препарат левокарнитина 800 мг/с, влияющего на коллагенообразование. Проводили самооценку менструальной боли по болевому опроснику Макгилла. Определяли уровень свободного гидроксипролина, ММП-2 и -9, фактора некроза опухоли – α, магния в сыворотке крови, аутоантител IgG к кардиолипину, антинуклеарные антитела.

Результаты. У девочек-подростков с ДСТ уровень свободного гидроксипролина крови был почти в два раза больше, чем у пациенток с ПД без ДСТ (276,78 ± 117,10 и 142,64 ± 90,40 нг/мл соответственно группам; p < 0,05). В обеих группах не выявлено ни одного случая дефицита магния в крови. При анализе биохимических показателей в сыворотке крови после лечения во всех группах все показатели крови достоверно улучшились: свободный гидроксипролин снизился в среднем в 2,5 раза, ММП-2 – в 3,0 раза, ФНО-α – в 2,0 раза, ММП-9 увеличился в 4,0 раза, аутоантитела IgG к кардиолипину снизились в 4,0 раза (р < 0,05).

Выводы. Предложенную нами терапию ПД с применением НПВС и витаминно-минерального комплекса, включающего Са и витамин D, эффективность которой подтверждается не только клиническими данными, но и биохимическими исследованиями, целесообразно назначать пациенткам с ПД, в том числе имеющим признаки ДСТ. Результаты собственного исследования и литературные данные позволяют рекомендовать профилактический прием витаминно-минерального комплекса, содержащего Са и витамин D, девочкам-подросткам, страдающим ПД, для улучшения качества жизни, снижения медикаментозной нагрузки и профилактики репродуктивных нарушений в будущем.

Исследование проведено с целью поиска взаимосвязи между показателями цитокинового статуса, уровня факторов сосудисто-эндотелиального роста и витамина D у женщин с бесплодием и наружным генитальным эндометриозом (НГЭ) с целью повышения эффективности терапии данной патологии. Низкий статус витамина D в динамике определяли у 240 пациенток в возрасте от 25 до 35 лет с НГЭ, планирующих беременность, путем определения уровня 25(OH)D в сыворотке крови, используя хемилюминесцентный метод. Интерлейкиновый статус (IL-1β, IL-6, IL-4), ФНО-α, VEGFR-1 в сыворотке крови определяли с помощью иммуноферментного анализа. В результате исследований установлено повышение уровня IL-6, IL-1β и ФНО-α в группах с низким содержанием витамина D. При нормальном уровне витамина D отмечались достоверно более низкие показатели сосудисто-эндотелиального фактора роста (VEGFR-1) в сыворотке крови. Частота наступления беременности была выше в группах с нормальным уровнем 25(OH)D в сыворотке крови. Средний уровень VEGFR-1 в сыворотке крови у забеременевших самостоятельно женщин был в 1,3–1,5 раза ниже.

Введение. Злокачественные новообразования органов репродуктивной системы доминируют в структуре онкологической заболеваемости женщин в РФ. В структуре онкогинекологических заболеваний лидирует рак тела матки (РТМ).

Цель исследования. Анализ динамики заболеваемости РТМ в Омской области в сравнении с данными по РФ в 2002–2018 годах для определения приоритетов онкопрофилактики.

Материал и методы. Проведено сплошное описательное наблюдательное ретроспективное эпидемиологическое исследование заболеваемости РТМ с использованием официальных статистических данных.

Результаты. Отмечена умеренная тенденция к росту заболеваемости РТМ в регионе (Т_пр. = +1,8 %; р < 0,001) и по РФ (Т_пр. = +1,7 %; р < 0,001). Максимальную долю составили женщины 60–69 лет (32,3 %). Установлена умеренная тенденция к росту РТМ среди женщин 30–39 лет, причем в группе женщин 35–39 лет отмечена выраженная тенденция к росту заболеваемости (Т_пр. = +5,6 %; p < 0,050). Представлены эпидемиологические особенности РТМ в сравнении с раком шейки матки в регионе: рост заболеваемости при РТМ (Т_пр. = +1,8 %) и стабильность показателя при раке шейки матки (Т_пр. = +0,050 %), тенденция к омоложению обеих локализаций рака.

Заключение. В Омской области установлен однонаправленный с РФ рост заболеваемости РТМ, тенденция к омоложению заболевания, что диктует необходимость проведения онкопрофилактики в практике врача – акушера-гинеколога.